В 1788 году Екатерина II утвердила гербы городов Олонецкого наместничества - Пудожа, Повенца, Кеми и Лодейного Поля. О том, почему на кемском гербе изображен жемчужный венок, мы уже рассказывали. Сегодня очередь Пудожа.

Императрица повелела изобразить на пудожском гербе «в зеленом поле положенные три пучка льну, в знак того, что сей город славится находящимся в окрестности онаго льном, которым снабдеваются все уезды Олонецкаго наместничества и отпускается за границу». 

Ласковые, но грубые к начальству

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, издаваемый в Российской империи с 1890 по 1904 год, сообщает: «Пудож - уездный город Олонецкой губернии, на реке Водле, в 30 верстах от впадения ее в Онежское озеро. Принадлежит к древнейшим новгородским поселениям в Обонежье. Никольский Пудожский погост или Пудога упоминается с 1391 года. В 1461году Пудога была разграблена новгородскими повольниками (ватагами разбойников - здесь и далее примечания автора). В 1785 году Пудожский погост был возведен на степень уездного города Олонецкого наместничества».

В том же году в Пудож занесло гражданского губернатора наместничества и поэта Гавриила Державина, совершавшего инспекционную поездку по олонецкому краю. В своей «Поденной записке, учиненной во время обозрения губернии», он указывал: «Главный торг граждан и поселян уезда состоит в продаже льна, оного вывозят на гальотах (парусных торговых судах) в Санкт-Петербург, гужем через Юшкозеро в Швецию и во все уезды Олонецкой губернии».

Дореволюционный Пудож. Фото: pudozhmuseum.wixsite.com

Всего в год вывозилось 25 тысяч пудов (1 пуд - 16 кг) льна. А характеризуя пудожан, коих Гавриил Романович в городе насчитал чуть более сотни, он отметил, что они «ласковы, обходительны и довольно трудолюбивы. Но, живя от правительства в отдалении, своевольны и несколько грубы к ближним начальникам».

Заводов нет, но есть коровы

В 1897 году в Пудожском уезде уже проживало 33661 человек, а в самом городе - 1469 жителей. Как отмечали Брокгауз и Ефрон, «исключительно православные, потомки новгородцев». Горожане имели 261 деревянный дом и три каменных строения, одним из них, естественно, была церковь, а также начальные училища для мальчиков и девочек, аптеку, богадельню на 28 стариков и старушек.

«Заводов и фабрик в городе нет» - отмечали энциклопедисты. Впрочем, их нет и сейчас. Зато пудожане имели 434 единицы крупного рогатого скота - почти на каждую четвертую душу населения. К городским коровам мы еще вернемся.

liveinternet.ru

Основным занятием жителей было земледелие, но оно обеспечивало население не более как на полгода. В 1896 году было снято: ржи 32162 четвертей (1 четверть - 209,9 литра), овса - 37261, ячменя - 17234, картофеля 39027 четвертей.  «Огородничества почти не существует», указывает словарь и добавляет: «хотя оно возможно по климату».

liveinternet.ru

Из предприятий в уезде имелись пять кустарных кожевенных производств с девятью работниками, и один льнотрепальный заводик с 190 рабочими. Если кожевенный бизнес в 1897 году приносил тысячу рублей дохода, то производство льна (в основном на экспорт, до 10 тысяч пудов) - около 39 тысяч целковых. Для сравнения: почти половина бюджета земства.

Что скрывало слово «нива»

Итак, мы выяснили, что Пудожье в Олонецкой губернии в XIX века было главным производителем и даже экспортером льна. Откуда и когда он пришел со своей родины - Индии, Китая или Египта, где тончайшими льняными полотнами запеленовывали мумии фараонов - неизвестно. Но как его выращивали и обрабатывали пудожские наследники новгородцев, нам поможет узнать монография сотрудника музея «Кижи» Ольги Афанасьевны Набоковой.

Поля в уезде для выращивания льна были двух видов. Первый - природные луга, обработанные под пашни. На них крестьяне по наитию - не ведая сельхознаук - попеременно сеяли рожь, ячмень, лен, год давали полю отдохнуть и опять начинался этот круговорот. Так спокон веку поступали по всей России. Но местные крестьяне из-за недостатка пашни использовали и другой древний метод земледелия.

Обычно его называют подсечным или просто палом, но пудожане нежно именовали эти поля нивами. А на деле это были участки выжженного под земледелие леса. Интересно, в честь чего получил свое название автомобиль «Нива»?

Естественно, что в те времена до МЧС еще не додумались, но крестьяне, памятуя, что работают на своей земле, обходились и без надзорных органов. Они устраивали нивы не абы как, а тщательно выбирая участки леса и контролируя зону пожарища. В результате средняя нива представляла собой полосу площадью не более трети десятины (1 десятина - 1,09 га), всегда отделенную или участками леса, или уже освоенным пространством. Крестьянская семья могла иметь несколько таких нив.

Пал под ниву. Фото: pikabu.ru

Место для нивы выбиралось с умом: в идеале лес должен быть березовый, не старше 10 лет, с густою травою без моха - тогда и урожай льна будет богатым. Если вы думаете, что пал начинался с того, что мужик чиркнул кресалом по кремню, подложил тлеющий трут под сухую траву, и пошел полыхать «красный петух», то ошибаетесь. Это был непростой и долгий процесс.

С осени, а то и захватывая зиму, мужская половина крестьянского семейства рубила деревья, распределяя стволы равномерно по всему участку, и только весной их поджигали. В слежении за правильным горением и тем, чтобы огонь не пошел дальше нивы, участвовала уже вся семья, включая детей.

В Финляндии подсечно-огневое земледелие есть и сейчас. Фото: Max Strelkov / M-Media

Через несколько дней, когда остывала земля, убирали несгоревшие остатки леса, которые выкладывали на края нивы, чтобы скот не заходил, и сеяли семена льна. В процессе роста, требовалась прополка, которую мужики доверяли исключительно представительницам прекрасного пола, а проще - бабам и девкам.

Мять, трепать и чесать его нещадно!

В августе начинался сбор урожая. Тут мужику надо было крепко подумать, когда его начитать. Если рано, чуть недоспелым, то льняное волокно будет самое тонкое, мягкое и блестящее, но ломкое. Уберешь позже - грубое, но более прочное. Да и семена у растения к тому времени поспеют.

Держа в уме конъюнктуру рынка, то есть уездной ярмарки, глава семейства принимал решение, но отдать команду на уборку льна не спешил, а ждал ближайшего дождя. Дело в том, что лен не косили косой или серпом, а, как морковку, дергали из грунта - с корнем. А это проще всего делать на влажной, мягкой после дождя земле.

Затем снопы замачивали в облюбованной речке или озере - состав воды влиял на отбеливание льна. Когда урожай доходил до кондиции, его переносили на просушку сначала на мураву - луга, а затем в овины - теплые сараи с печью.

Начинался процесс мятья с помощью особых устройств - мялиц. На них с растений отбивали одеревеневшую составляющую - костицу, высвобождая само волокно.

Федот Сычков. "Мяльщицы льна", 1905 г.

Но это еще не все. Сразу же после мятья лен начинали нещадно трепать. Это был более тонкий процесс освобождения волокна от костицы. Ленивые брали пук льна и лупцевали им об стенку или о столб, усердные же, держа пучок на весу, специальной дощечкой в виде лезвия ножа - трепалом - раздвигали каждую прядь, выбирая шелуху.

Кстати, отходы костицы тоже шли в дело. Из нее делали паклю - ту самую, которою до сих пор используют наши российские сантехники при стыковке металлических труб, предпочитая ее синтетическим аналогам.

Нам осталась последняя операция - чесание. Оно проводилось дома или в бане и доверялась только самым опытным работницам - не зря говорилось: «Щетью чешет всегда сама мать». Щеть — это особая щетка, которой пряди окончательно приводились в товарный вид. А на дворе к тому времени уже кончается зима – пора на ярмарку!

Окончание следует.

Текст: Александр Трубин