В начале недели мы рассказали о том, что 14 февраля 58-летнюю жительницу Олонецкого района Ираиду Шалак отправили в вологодскую колонию. Верховный суд Карелии неожиданно для всех заменил ей условный срок на реальный. Сейчас, когда у нас на руках имеются приговоры обеих  инстанций, мы можем проанализировать, что же совершила олонецкая крестьянка. Приводим обстоятельства, установленные судом.

В сентябре 2013 года  Ираида Шалак заключила с соглашение с Министерством сельского, рыбного и охотничьего хозяйства РК о предоставлении гранта на создание и развитие крестьянского фермерского хозяйства. Государство выделило ей из казны полтора миллиона рублей. Годом ранее ее супруг, также зарегистрированный как фермер, заключил аналогичное соглашение и тоже получил полтора миллиона. Одним из главных условий конкурсного отбора начинающих фермеров является то, что человек имеет право на получение такого гранта и единовременной помощи лишь один раз.

Супруги развивали бизнес, и предложили присоединиться к нему односельчанам и знакомым. С 2015 по 2019 годы еще 14 человек из их окружения решили зарегистрироваться в качестве предпринимателей и получить такие же гранты. Шалак помогла оформить им документы.

Но правоохранительные органы усмотрели в этом преступление. По мнению следствия, женщина-фермер специально подыскивала людей из числа своих родственников и работников для регистрации их в качестве индивидуальных предпринимателей, чтобы оформить на них гранты и забрать деньги себе. Взамен – «трудоустройство и получение стабильного дохода».

Как следует из приговора, предпринимательница лично готовила документы «…для подачи указанными лицами заявок на получение гранта (субсидии), сопровождала указанных лиц на всех этапах конкурсного отбора, после получения вышеуказанными лицами гранта (субсидии) распоряжалась этими денежными средствами по своему усмотрению, предоставляя в Министерство сельского и рыбного хозяйства Республики Карелия отчеты об освоении денежных средств грантов и результатах производственной деятельности».

Проблема в том, что все эти новоявленные фермеры крестьянским трудом заниматься вовсе не собирались – к такому выводу пришел суд. А значит, 22 миллиона бюджетных рублей  незаконно достались лично Ираиде Шалак, которая не имела права на получение новых грантов. И потратила она эти деньги исключительно на собственный бизнес. Все это предпринимательница делала, «имея преступный умысел на хищение путем обмана бюджетных денежных средств в особо крупном размере, действуя из личных корыстных побуждений». Это и есть преступление.

С такими выводами решительно не согласен адвокат осужденной Михаил Шогин. По его мнению, обвинение проигнорировало тот факт, что все люди, которых Шалак якобы обманом вынудила взять гранты, были членами одной организации - сельскохозяйственного потребительского снабженческо-сбытового кооператива «Олонец-Агро». Проведенные судебные бухгалтерские экспертизы (имеются в распоряжении редакции) доказывают, что все деньги, полученные членами кооператива от карельского Минсельхоза, были потрачены на покупку семян и сельскохозяйственных машин, строительство теплиц, навесов и прочее. То есть себе в карман  женщина не положила ни копейки.

«В пользу Шалак указанное имущество не обращалось, им она не распоряжалась, - говорит адвокат. - Фактически оно использовалось главами фермерских хозяйств как членами кооператива. То есть имеет место совместное использование имущества, необходимого для осуществления сельскохозяйственного производства».

Таким образом, по мнению защиты, Ираида Шалак не могла иметь преступного умысла на присвоение казенных средств – это просто невозможно было сделать. С этим согласен и карельский Минсельхоз, который объявлен в этом деле потерпевшим, но таковым себя так и не признал.

Еще на стадии возбуждения уголовного дела чиновники никак не могли взять в толк, кто и что у них украл. Деньги выделялись на строго определенные цели, и были на них израсходованы, это доказали проверки.

«Обладая финансово-экономическим образованием и углубленными знаниями в области сельскохозяйственного производства, И.В. Шалак оказывала помощь жителям Олонецкого муниципального района в подготовке документов для участия в конкурсном отборе проектов на предоставление мер государственной поддержки, - отвечали в министерстве на вопросы журналистов. - В результате еще 7 фермеров смогли получить финансовую помощь на развитие своего дела в области выращивания картофеля и овощей в течение 2015-2016 годов».

Читайте по теме: «Карельские суды игнорируют мнение Пyтина: дело Шалак» 

Представитель Минсельхоза даже просил суд прекратить дело за отсутствием состава преступления. Но нет: «Суд считает, что подсудимая каждый раз действовала с прямым умыслом, направленным на хищение чужого имущества, преследуя цель его незаконного изъятия и личного обогащения».

В чем выразилось это обогащение, обывателю непонятно. За 5 лет, которые ушли на расследование этого дела, никаких роскошеств у семьи подозреваемой правоохранительные органы не обнаружили.

«Ни я, ни мои родственники не являются владельцами каких-то роскошных домов или дач, - говорила Ираида Шалак в своем последнем слове на суде. - Мы живем как обычные люди среднего достатка. У нас с мужем есть дом, который мы строили с 1992 по 1997 год. Сын живет в обычной квартире в «хрущевке», за которую мы платили ипотеку 10 лет. И за это время вырастили, еще и сдали на мясо, чтобы было легче платить ипотеку, 50 голов крупного рогатого скота. Дочь живет в такой же обычной квартире, за которую ежемесячно платит ипотечный взнос в размере 12 тысяч рублей».

А еще в распоряжении семьи имеется автомобиль «Жигули».

Так куда же делись 22 миллиона рублей, якобы присвоенные осужденной? Все, что есть – это совместное имущество кооператива, на которое государство не претендует. Но в этом и кроется нюанс: согласно показаниям свидетелей, все члены этого кооператива по сути были зиц-председателями. Распоряжалась всем имуществом семья Шалак, а остальные только подписывали документы.

К примеру, один из якобы фермеров – тракторист в ее личном хозяйстве. Он рассказал, что  в 2015 году зарегистрировался индивидуальным предпринимателем по предложению Ираиды Шалак.  Все документы для регистрации в налоговой инспекции, открытия счета и получения гранта готовила она лично, она же составляла бизнес-план, вместе с ней он ездил в Минсельхоз на конкурс, где ему был выделен грант - несмотря на то, что никакого фермерского хозяйства он не имел и сельскохозяйственную деятельность не вел.

Выделенными ему деньгами распоряжалась только Шалак: покупала для себя технику и, оформляла все отчетные документы по проверке его, тракториста, якобы деятельности. Он был включен в состав сельхозкооператива, хотя никакого участия в его деятельности никогда не принимал и пай не вносил.

Аналогичных рассказов набралось достаточно. Хотя часть свидетелей в судебном заседании от своих показаний отказались, это не было принято во внимание, уж больно сходно люди говорили на следствии.

И еще один поворот: согласно правилам, выделенные фермерам гранты предназначались только на развитие их собственного фермерского хозяйства. Они были не вправе в течение 5 лет передать кому-либо приобретенное ими имущество, внести его в качестве пая или вклада. То есть получается, что создание кооператива было само по себе незаконным? Но судили обвиняемую не за это.

Опять же на взгляд обывателя: действия Ираиды Шалак, если смотреть на них в комплексе, действительно очень похожи на схему по получению субсидий в обход закона. Доказательств тому у следствия было предостаточно, включая телефонную «прослушку». Но причем здесь мошенничество – «хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана»? О каком имуществе идет речь? Что путем обмана похитила фермерша?

Если кооператив фиктивный, то деньги надо взыскивать с него – но этого не происходит, все должна возместить Ираида Шалак. Если никакого похищенного имущества нет, а имеют место только финансовые нарушения, то почему женщину осудили не за них, а по куда более тяжкой статье? Если доказано, что новоявленные фермеры потратили свои гранты не туда – почему у них не требуют вернуть деньги Минсельхозу?

Судя по всему, деньги вложены в теплицы, навесы, оборотные плуги и прочее. Исходя из логики приговора, Ираида Шалак должна все это продать и таким образом погасить присужденную сумму. Но она не может этого сделать, потому что это имущество кооператива. Так на себя она пустила полученные обманом средства или на кооператив?

И главное: зачем женщине, которой предстояло выплатить государству 22 миллиона рублей,  поменяли «условку» на реальный срок?

Изменения приговора добилась государственный обвинитель Татьяна Дубейковская. Она указала на несправедливость назначенного наказания. По мнению обвинения, 6 лет условно – это чрезмерно мягко, не соответствует тяжести и общественной опасности совершенных преступлений, размеру причиненного ущерба и личности осужденной.

Судя по всему, решающими аргументами для Верховного суда Карелии стало сразу несколько обстоятельств. Во-первых, то, что Ираида Шалак так и не признала вину, что могло бы стать смягчающим обстоятельством. Во-вторых – то, что она совершала преступления на протяжении длительного времени, а это свидетельствует «о стойком противоправном поведении осужденной».

Ну и сыграла свою роль невразумительная формулировка суда первой инстанции: суд, назначая условное наказание, «…фактически не учел ни характер, ни степень общественной опасности совершенных осужденной преступлений, которые относятся к категории тяжких и носят высокую социальную опасность, а сделал лишь формальную ссылку на них без учета их фактического содержания».

Впрочем, это еще не конец. Михаил Шогин уже подал кассационную жалобу и намерен добиться отмены приговора.

Читайте по теме: «Адвокат осужденной женщины-фермера из Карелии сделал резкое заявление».

Максим Берштейн