Всю жизнь 84-летняя Зинаида Малафеева из Пряжи призывала помнить матерей, которые смогли сохранить жизнь своим детям в Великую Отечественную войну.

«Да, отцам досталось, но матерям досталось не меньше. Светлая память бойцам, матерям и всем труженикам тыла», – говорит Зинаида Константиновна.

Тяготы матерей

 «До войны мы жили в Пряже, нас у мамы было двое: сестра Нина и я. Нина –  с 38-го года, я –  с 40-го. Из Пряжи мы эвакуировались в августе 1941 года. Мама рассказывала, что до Вытегры плыли на барже. Баржу, которая плыла перед нами, разбомбили, а наша осталась невредимой... Мне в то время был год, Нине –  3 года, Вите – маминому племяннику – 2 года.

Из Вытегры мы отправились в село Чарозеро, а оттуда в деревню, которая находилась в 30 км – Лопотово. Нас, детей, везли в пункт назначения на лошадях, а бедные наши матери шли пешком, – вспоминает Зинаида Малафеева. – Приехали мы в деревню, там ни света – ничего нет... Помню, как сейчас, мы жили с лучиной. Лучина была сосновой, смолы давала много. Из-за смолы подставка для лучины казалась лакированной. Надо было за день лучины надрать, чтобы потом вечером в доме было светло.

В деревне было 10 домов – не больше. Мужиков не было – только женщины и старики.

Когда мы приехали, у мамы родители еще были живы. В первую зиму еще как-то более ли менее жили, а потом бабушка умерла. Но досаднее всего было, что на 40-й день после смерти бабушки умер дед, он был сердечником.  Так мама осталась с четырьмя маленькими детьми на руках в глухой-преглухой деревне. Ей на тот момент было 28 лет.  Почему четверо? У нее двое своих детей было, племянник и 12-летняя мамина сестра Таня. А мама у нас была маленькая, худенькая, хрупкая…

В дороге к новому месту жительства я простудилась, заболела сильно. Два года не говорила и не ходила, мама вспоминала: «Лежала в углу». А матери надо было работать, практически сразу ее направили в колхоз. Больного ребенка оставит, а, когда с работы идет, все думает о том, что маленькая я точно умерла. За нами, пока мама на работе была, тетка Фелицата присматривала.

 В конце концов отвезла мама меня за 40 км к бабуле-травнице была. Бабушке этой было уже 102 года, она никого не принимала, поэтому маме пришлось сначала пешком пройти 40 км – договориться, а потом уже со мной это же расстояние преодолеть. Нам повезло, бабуля эта хорошо знала маминого отца. Она нас приняла, дала лечебную траву, мама меня с помощью той травы и вылечила.

Работа в колхозе была тяжелой: женщины сами пахали, сами косили, сами убирали урожай. А зимой на лошадях  им приходилось район объезжать, собирать необходимое для нужд фронта. Так каждую зиму на лошадях они и ездили, все четыре года.

Мне, если честно, очень обидно за наших матерей, жаль их. Они столько вкалывали, наши жизни сберегли. Находили, чем детей накормить. Вот нам последний кусок  мать отдаст, а что ей самой останется?

Пока наши отцы воевали, женщины сохранили страну, но о них почему-то никто не вспоминал. Я всегда говорила: «Вместе с отцом поднимаю рюмку за маму, потому что нам матери сохранили жизнь».

Бабий рев и возвращение папы

О дне Победы в 1945 году Зинаида Константиновна вспоминает со слезами: «Мамы наши в поле были, мы бегали по улице, пришел в деревню почтальон, говорит: «Бегите к матерям, скажите, что война закончилась. Я и мой приятель Сашка в деревне были самыми маленькими, все вперед побежали, а мы за ними не поспевали, прибегаем в поле, а там рев стоит. Матери падают на колени, катаются по полю, плачут, кричат. На всю жизнь этот момент в моей памяти остался, а мне тогда только пять лет было.

После войны к нам в деревню вернулось  всего два мужика: наш отец и дядя Коля – Димкин отец. Мой папа и Финскую прошел, и Великую Отечественную – дошел до Берлина. Домой он пришел 5 ноября. Мама ездила в Кириллов его встречать. Папа вернулся ночью, мама меня будит: «Зинушка, вставай, вставай, папа пришел». А я глаза открыла, смотрю, в дверях глыба стоит – отец был здоровый, высокий. Я запричитала: «Леший! Леший! Уходи, Леший! Он большой, а женщины, которые в деревне остались, все невысокие. Мужиков же не было... Мы детьми все спорили, чей отец выше.

 –  Мой папа до неба, – утверждал кто-то из детей, а другой возражал: – А мой – выше неба!

Корова-кормилица

Жизнь после Победы также была полна тягот и лишений.

«Спустя время папа нас перевез в Пряжу, – продолжила рассказ Зинаида Константиновна. – Мы с ним плыли на пароходе, а мама пешком шла вокруг Онежского озера. Будучи беременной, привела домой корову. Тогда карточная система была, а у нас хоть стакан молока, но свой был. В августе родилась моя сестра Галя.

Непростые времена были. Выживали, как могли. Помню, как папа хлеб делил. Мне кусочек отрежет и себе точной такой же, а он – молодой мужик, только с работы пришел. Никогда себе больше, чем детям, не кусочка не взял. Еще мы еле кашу на ржаной муке – хутту. Подспорьем были ягоды и грибы – мы с малых лет в лес ходили.

С хлебом был случай один. Я еще не ходила в школу. Сидели за столом – дома своего не было – все наше царство – кухонька маленькая да комнатка. Сидим, хлеб нам уже раздали – каждому по кусочку, а мне плохо стало, мама меня из кухни вывела. Возвращаемся, а мой кусок хлеба исчез. Смотрю на двоюродного брата Витьку, он весь сжался. Я сразу поняла, что он и свой кусок слупил, и мой. Мне Витьку жалко стало до ужаса, а хлеба еще сильнее жалко. Стояла, стояла – как зареву… Меня взрослые спрашивают: «Зинушка! Что болит?» А я от слез только и смогла произнести: «Витька… мой хлеб…»

Витька сжался, ждет наказания. Тогда папа отрезал мне кусок хлеба полный – за двоих – и отдал. Надо было видеть Виткины глаза… И понимаю, надо ему кусочек хлеба дать. И жалко… 6 лет мне было. Что нам надо было испытать, вы себе не представляете. Не помню, поделилась я с ним тогда хлебом или не поделилась.

После войны нам досталось. Кто из нас мог учиться? Да никто! Семьи были большие, надо было идти работать. Из нашего поколения мало кто получил образование. Я пошла совхоз поднимать. За  счет совхоза образование получила, за счет совхоза на ноги встала.  Вкалывали мы дни и ночи поначалу. Пока не привезли зверей – сами строили шеды, лопату и лом из рук не выпускали. Но я на свою судьбу не жалуюсь. Досталось нам, но и нашим родителям досталось. А День Победы для меня  – праздник самый святой».

Зинаида Константиновна поздравляет всех с 9 Мая и желает всем мирного неба над головой! Пусть горечь потери не познает ни одна мать!

Текст: Ксения Сорокина