К чему приводит безразличие?

Травля в школе всегда отражается на психике ребенка. Иногда травля приводит к трагическим последствиям, иногда человек находит в себе силы ее перерасти, но шрамы все равно остаются.

Жительница Карелии поделилась своей историей: «Я столкнулась с травлей в 7 классе. Небольшая предыстория: в 6 классе у меня часто болела голова – я  быстро росла, сосуды «не  поспевали» за развитием всего организма, а класс был шумным. Мама перевела в параллельный. Сначала все было замечательно, будущие одноклассницы с нетерпением ждали моего перехода. Но в один из дней все изменилось. В классе, в который я перешла, училась девочка – коренастая, уверенная в себе, спортсменка, при этом она пила и курила. Как-то она мне позавидовала.

Фото: Людмила Корвякова

Мы с ней сравнивали оценки за четверть, у меня было на одну пятерку больше. Она заявила, что я свои пятерки не заслужила, отреагировала я на этот выпад довольно резко, разразился конфликт. В классе эта девочка была авторитетом, ее все поддержали.

Представьте мое состояние: мало того, что была новенькой, так еще и одноклассницы на меня ополчились, затем и мальчики стали подшучивать. Дошло до того, что я не могла спокойно пройти по школе, по коридору –  меня толкали, в меня плевали, мне клеили записки на спину с обидными словами. Каждую перемену и урок прилетали записки неприятного содержания, писали, что я уродина, стремно одеваюсь, что от меня неприятно пахнет. Было тяжело, поддержки у меня не было никакой.

Класс, в котором я училась до этого, считал меня предательницей, новые одноклассники встали на сторону обидчицы. Меня предупредили: «Не дай бог пожалуешься родителям, мы тебя прикончим, жизни тебе здесь не будет».

Классный руководитель была в курсе моих проблем, но списывала все на подростковый возраст. Я ее не могу простить до сих пор за это. Другие учителя обращали внимание на то, что мой рюкзак лежит в мусорке, что мне какие-то записки вечно прилетают, а на доске нарисованы обидные карикатуры с подписью. Кто-то из них пытался меня поддерживать, но это ничего не изменило.

 Все стало невыносимо, когда мне забили стрелку. В записке было сказано, что после школы моя обидчица планирует со мной подраться. Я драться не хотела и не могла понять, как конфликт мог дойти до такой степени, в чем я виновата. Конечно, прочитав записку, я испугалась, побежала к классному руководителю. У нее был закрыт кабинет. Когда я дергала дверь, меня потянули за ручку рюкзака. Так драка началась прямо в школе, на первом этаже, при большом скоплении учащихся. Хорошо, что тогда телефонов с камерой не было, иначе все бы попало в интернет.

Обидчица меня повалила, я пыталась дать отпор, но ничего не вышло, девочка была сильнее.

 Пришла я домой после этого растрепанная, избитая, рассказала маме о случившемся. Мама спросила только о том, почему я не смогла за себя постоять.

После драки школу я стала пропускать, было ощущение, что нет другого выхода. В итоге мама все-таки поговорила с родителями одноклассников, отвела меня к врачу, в том числе к неврологу, и в конце концов приняла решение перевести меня в другую школу. Это произошло в середине 7 класса.

Я очень боялась, что снова не получится влиться в коллектив, боялась дружить, заводить близкое общение. Потом у меня появилась подруга, мы  с ней «догребли» до 10 класса. Затем я переехала в другой город, где меня интересовало только поступление.

Случившееся повлияло на мою жизнь. Очень долго пришлось все прорабатывать, доказывать себе, что я красивая, умная, талантливая.

 Думаю, ребенку, которого стали травить, нужно оказать поддержку. Мама меня не хотела слышать, мне было страшно ей о чем-то рассказывать. В какой-то момент я даже не хотела жить – подростковый максимализм, казалось, что все пропало, не было точки опоры. С этим тяжело справиться. И все может плохо кончиться, если вовремя не помочь», – пояснила собеседница.

Не проходите мимо!

Уполномоченный по правам ребенка в Карелии подчеркнул, что взрослые не должны проходить мимо, когда ребенка травят в школе: «Ошибочно считать, что дети разберутся сами. Не разберутся. В 98 процентах случаев вмешательство взрослого помогает разрешить ситуацию. Нужно понимать, что ребенок поступает так, как ему позволили взрослые.

В месяц к нам поступает порядка 2 – 3 сообщений о травле. Возможно, травля в школе встречается чаще, но к нам не всегда обращаются.  Хочу отметить, что травля – это не разовый конфликт, а длительное по времени насилие: физическое или психологическое. Иногда ребенка травят несколько лет. Все это время учитель успокаивает себя тем, что так дети выстраивают отношения, родители уверены, что их вмешательство не требуется – ну, конфликтуют, а что такого?

Если ребенка игнорирует весь класс – это тоже травля. Взрослые должны вмешиваться в любой конфликт, когда силы не равны».

Геннадий Сараев объяснил, на что стоит обращать внимание и как действовать дальше:

«Бить тревогу стоит, если ваш ребенок стал плаксивым, плохо спит, часто проявляет агрессию, стал хуже учиться и ищет поводы не ходить в школу. Постарайтесь вывести его на разговор, если дело в травле, то ни в коем случае не оставайтесь в стороне, ребенок сильнее всего в такие моменты нуждается в вашей поддержке.

Фото: pxhere.com

Для начала родителям нужно проинформировать школу о происходящем. Можно обратиться к классному руководителю. Если это не помогло, необходимо выйти на администрацию школы. Когда школа не реагирует, можно обратиться к учредителю (лучше, чтобы ответ школы был зафиксирован в письменном виде), если и здесь безрезультатно – связаться со  мной. Мы – «последняя инстанция», реагируем в том случае, когда группа взрослых, чья обязанность – защитить ребенка, проявляет слабость. И в этой ситуации наша главная задача – встретиться со взрослыми, которые отвечают за ребенка, и вооружить их, помочь повлиять на ситуацию и найти выход».

А жертва – кто?

Детский омбудсмен рассказал, кого чаще всего выбирают на роль жертвы, чем можно помочь отверженному ребенку и почему агрессоры – всегда трусы.

Фото: Людмила Корвякова

«Кого выбирают жертвой? Очень часто травят детей с особенностями: полных детей или чересчур худых, детей, которые носят очки. И первая реакция потенциальной жертвы очень важна. Если ребенок показывает свою устойчивость и готовность к сопротивлению, то на этом травля может закончиться. Меня в детстве дразнили очкариком, я на это не реагировал, со временем перестали дразнить, – пояснил Геннадий Сараев. –  В моем детстве был мальчик – худенький, в очках – в пятом классе к нам пришел, его тоже стали задирать. Он как-то не выдержал и зарядил с ноги обидчику в челюсть. По мальчику не скажешь, но он занимался каратэ. Конфликт на этом закончился, хотя можно было и иначе решить проблему, если бы взрослые вмешались.

Дети жестоки. Это нормально. Эгоцентричность помогает ребенку выживать в этом сложном мире. У детей не выработано сопереживание, оно приходит в более осмысленном возрасте. Но эта жестокость может отравить жизнь окружающих.

Порой травля заходит так далеко, что помогают только радикальные решения. Иногда родителям приходится переводить ребенка в другой класс или школу, потому что несовершеннолетнему, которого травили, трудно находиться в одном коллективе с людьми, которые фактически его предали. Смена среды, безусловно, помогает, но важно, чтобы ребенок в новом коллективе повторно не стал жертвой.

Был случай, когда ребенок, ставший жертвой травли, вернулся в школу, когда агрессор ушел, решив не поступать в 10 класс, и его перестали обижать.

В травле страдают все, как бы парадоксально это не звучало. В подавляющем большинстве случаев зачинщик травли сам является жертвой насилия. Унижая других, он пытается самоизлечиться. Другой вариант – ребенок копирует ту модель поведения, которая у него перед глазами, считает ее нормой. Ребенку-агрессору тоже нужна помощь. Требуется вмешательство психолога, а иногда и психотерапевта, чтобы понять, в чем причина деструктивного поведения и помочь ребенку иначе решать свои проблемы. Коррекция может длиться до 2 лет!»

Но такую помощь ребенок может получить далеко не всегда.

«Честно скажу, что специалистов, которые способны решить такую задачу, немного, их долго готовят, они в обязательном порядке должны пройти курс психотерапии. При этом зарплаты в госучреждениях оставляют желать лучшего, а такие специалисты востребованные и дорогостоящие», – считает уполномоченный по правам ребенка. 

Также Геннадий Сараев высказал мнение, что наблюдатели и «соучастники» травли, как правило, просто боятся оказаться на месте пострадавшего: «Все, кто участвует в травли,– трусы, иначе бы они самоутверждались через сильного. Когда о травле становится известно, очень часто агрессоры боятся взять на себя ответственность за свои поступки, они плачут, знают, что дома ждут санкции».

От травли до суицида

Детский омбудсмен считает, что нередко травлю могут спровоцировать сами взрослые.

«Когда ребенок становится жертвой травли, у меня в первую очередь возникает вопрос к взрослым: «Вы показали, что ребенок находится под вашим щитом или отошли в сторону и решили не замечать травлю, успокоив себя тем, что дети сами разберутся? – задается вопросом детский омбудсмен. – Последний случай травли, который потребовал моего вмешательства, был спровоцирован взрослыми. Более того, согласно исследованию, которое проводил институт психологии и педагогики ПетрГУ, в более чем 90 процентах случаев инициатором травли является сам учитель. Педагог своим отношением показывает классу, кого можно травить. Например, когда ругает ребенка за непунктуальность во время урока, придирается, называет бестолочью, коверкает фамилию. Несколько фраз могут показать детям, что учитель не будет защищать ребенка, ведь он его унизил при всех. А если учитель, напротив, показывает, что готов ребенка защищать, то очень часто это помогает, потому что взрослый по умолчанию сильнее – даже когда речь идет о группе детей. Любая похвала учителя в младших классах помогает повысить статус ребенка. И если учитель или взрослый поможет ребенку найти сильные стороны, показать, в чем ребенок сильнее других, то ребенка начнут уважать.

Фото: pxhere.com

 Хотя за последнее время было два случая, когда дети травили учителей и выживали их из школы. Но профессионализм учителя порой заключается в том, чтобы попросить помощи, когда учитель не справляется самостоятельно.

Зачинщиками травли бывают и родители, когда начинают слишком сильно подавлять ребенка. Как-то такое подавление привело к тому, чтобы ребенок, чтобы хоть как-то выразить протест, перестал есть. Это привело к анорексии».

Геннадий Сараев подчеркнул, что равнодушие взрослых, их нежелание вмешиваться нередко «накаляет» градус конфликта.

«В моей практике чаще взрослые просто проходят мимо, когда ребенку нужна помощь. А ведь травля очень часто перерастает в физическое насилие. Щелбаны, щипки, пинки, игра «в стеночку», когда обидчики стоят в два ряда, жертва оказывается в середине и ее начинают толкать. Была ситуация, когда ребенка циркулем кололи.

Бывает и экономическое насилие. Его первыми замечают продавцы в школьной столовой. Например, когда ученица начальных классов начинает покупать пирожки старшеклассникам. Один мальчик бегом передвигался от школы до дома, у него отобрали мобильный телефон, и он боялся, что еще что-то отберут и побьют. Травля закончилась, когда родители мальчика пообщались с родителями обидчиков. Просто по-человечески поговорили.

Нельзя игнорировать травлю. Последствия такого безразличия могут быть очень серьезными. Иногда дети говорят о нежелании жить, когда звонят на детский телефон доверия. Такие звонки переадресуются на карельскую службу. Конечно, все звонки являются анонимными, можно узнать только регион.

 По последним данным, в 148 случаях несовершеннолетние обращались на телефон доверия, потому что не могли наладить отношения со сверстниками, иногда это становилось причиной для появления суицидальных мыслей у ребенка», – резюмировал детский омбудсмен.

Если вы столкнулись с травлей, то всегда можно позвонить на детский телефон доверия по номеру:  88002000122

Текст: Ксения Сорокина